Нобелевку

Немного о качествах, которыми должен обладать настоящий ученый

Советский физик Виталий Гинзбург, получивший Нобелевскую премию в 87 лет, после этого знаменательного события как-то иронично отметил, что в науке необходимо быть долгожителем

Еще одно важное наблюдение о том, каким должен быть ученый, сформулировал другой гениальный физик — Ричард Фейнман: он считал, что следует быть независимым и не обращать никакого внимания на то, что думают о тебе другие люди. Обоими качествами обладала и наша героиня — Барбара МакКлинток, в середине прошлого века открывшая одну из самых загадочных структур в геноме

Задолго до эры молекулярной генетики и возможности проверить ее слова она заявила о существовании транспозонов — прыгающих генов, произвольно меняющих свое положение на хромосомах.

Научное сообщество объявило ее сумасшедшей, но долголетие и независимость от чужого мнения не только помогли ей выдержать годы травли, но и дожить до светлых времен признания. Впрочем, и то и другое несильно ее волновало — после вручения Нобелевской премии, оглядываясь назад, Барбара МакКлинток скажет:

Барбара всю жизнь занималась биологией кукурузы. Во многом она была первопроходцем — первой описала хромосомы в клетках кукурузы; первой предложила специальное окрашивание, помогающее визуализировать их под микроскопом; первой показала, что при делении клеток кукурузы наблюдается кроссинговер (процесс, при котором две хромосомы, составляющие пару, обмениваются некоторыми участками — именно этот процесс делает нас такими непохожими друг на друга). Она же первой обнаружила кольцевые хромосомы — гигантские хромосомные структуры, и ядрышки — хромосомные уплотнения в ядре клетки. Но всё-таки самым важным открытием, перекроившим судьбу и самой МакКлинток, и всей генетики, стало открытие прыгающих элементов, транспозонов.

Долгие годы обструкции

Предложенная Барбарой система регуляции, с одной стороны, объясняла, почему при едином генетическом коде в разных частях организма могли проявляться разные гены (как, например, и получалось в кукурузе — см. картинку), а с другой, полностью рушила стройную картину мира, в которой гены считались четкой инструкцией, по которой строится организм. Кроме того, Барбара предположила, что если в геноме могут существовать диссоциатор и активатор, влияющие на его проявление, то вполне может быть, что и человек может самостоятельно влиять на геном. Это сейчас, почти 80 лет спустя, мы знаем, что в нашей ДНК гораздо больше нерабочих элементов, чем нормальных, кодирующих белок, генов, а транспозоны только в геноме человека занимают почти 45%. Сейчас мы также знаем, что работой любого гена можно управлять. Тогда обе эти идеи казались кощунством. Через много лет Барбара опишет это так:

Ее первый доклад, посвященный транспозонам, был встречен каменным молчанием. Кто-то просто предпочел не реагировать на смелые заявления, а кто-то открыто объявил Барбару сумасшедшей. Но для нее слова коллег ничего не значили — она хорошо умела концентрироваться только на том, что было в ее собственной голове:

Публикации об удивительных генах в лучшем случае встречали негодованием и спорами, в худшем — полным молчанием. В обширном учебнике по генетике, изданном в 1960-е в США, в главе об истории генетики Барбаре не уделили и нескольких слов, хотя из 17 крупных открытий в генетике растений, сделанных в 1930-е годы, 10 принадлежали ей. Обструкция не заставила Барбару отвернуться от правды, но публиковать отчеты о своих исследованиях она в какой-то момент перестала — им всё равно почти никто не уделял внимания.

Через какое-то время, отойдя от исследований транспозонов, Барбара заинтересовалась происхождением кукурузы. Изучив десятки видов кукурузы Южной Америки, она вместе с небольшой командой опубликовала статью о хромосомных наборах разных видов кукурузы, эта статья и сейчас считается знаковой для эволюционной ботаники.

Жизнь до кукурузы

Барбара МакКлинток была необычной девочкой: когда остальные дети после уроков бежали играть, она предпочитала читать и работать в саду. Будущий великий генетик родилась в небогатой семье хирурга Томаса МакКлинтока и его жены Сары Хенди. Отец, и сам не чуждый знаниям и эксперименту, поощрял любовь дочери к науке, постоянно конфликтуя с довольно консервативной женой, считавшей, что Барбаре в первую очередь необходимо выйти замуж. Помимо консервативности, у матери Барбары, как свидетельствуют биографы, наблюдались и психиатрические проблемы

В конечном итоге девочка почти полностью переключила внимание и любовь на отца, а с матерью, по ее собственным словам, общение было натянутым

Биологией Барбара заинтересовалась еще в старшей школе. Сразу же после нее она хотела продолжить образование, поступив в университет, но шла Первая мировая война, на которой Томас МакКлинток служил военным хирургом, и семья бедствовала. Барбара была вынуждена работать. Однако это не убило любви к науке — Барбара записалась в ближайшую библиотеку и почти всё свободное время читала. После войны вернулся отец и снова, как в детстве, поддержал любовь дочери. В 1919 году Барбара поступила Корнеллский университет.

По ее собственному признанию, растения стали ее семьей. В университете Барбара встретила и свой главный объект — кукурузу, и главное увлечение — генетику, только-только зарождавшуюся науку, обещавшую уже в ближайшие годы потрясающие открытия. Если в изучении первого ей никто не мешал, то со вторым возникла проблема — кафедра генетики не принимала женщин.

Источник

Несмотря на то что Барбара блестяще окончила университет — правда, по направлению «ботаника» вместо «генетики», — ей не были рады в научном сообществе. После университета и недолгой работы в Европе, в 1940-х годах она уехала работать в довольно прогрессивный Университет Миссури, но и там отношение к ней оставляло желать лучшего. Несмотря на ее открытия — в Университете Миссури она обнаружила существование кольцевых хромосом и ядрышка, — Барбару не допускали на собрания, не сообщали ей об открывшихся в университете вакансиях, не выслушивали ее мнения даже на заседаниях кафедры, а через какое-то время и вовсе перестали туда звать.

Но карьера Барбары, благодаря нечеловеческой работоспособности и любви к генетике, всё равно шла в гору, и росло количество тех, кто признавал ее достижения. Одним из них стал Милислав Демерек, директор CSHL — лаборатории Колд Спринг Харбор в Нью-Йорке, который предоставил ей возможность заниматься наукой, обеспечив постоянное рабочее место. Это позволило Барбаре перестать думать о хлебе насущном, целиком отдавшись кукурузе.

Что такое парадокс Алле?

Парадокс Алле – это парадоксальные выводы, к которым пришел французский экономист, лауреат Нобелевской премии Морис Алле (1911-2010) в ходе серии экспериментов по исследованию поведенческой психологии в принятии решений.

Свои наблюдения он подытожил в статье Le Comportement de l’Homme Rationnel devant le Risque. Critique des Postulats et Axiomes de l’Ecole Americaine («Поведение рационального человека в ситуации риска. Критика постулатов и аксиом американской школы») .

Если в двух словах обобщить итоги исследований, получается, что в ситуации выбора большинство людей предпочтут получить 99 долларов с гарантией 100%, нежели 100 долларов с гарантией 99%. Это упрощенная схема и, конечно же, ничего особо парадоксального в том, что люди не хотят париться из-за одного доллара, нет.

Однако в том-то и дело, что, как показали исследования, люди стремятся к максимальной надежности, а не к максимальной вероятной полезности, практически во всех случаях, даже когда выигрыш привлекателен и достаточно вероятен. Поэтому видится логичным остановиться на экспериментах Алле подробнее.

Практическое значение парадокса Алле

Говоря о практическом значении парадокса Алле, следует отметить, что изначально целью экспериментов Алле была экспериментальная проверка теории ожидаемой полезности Неймана-Моргенштерна, обнародованной в 1947 году. Если в двух словах, теория ожидаемой полезности – это альтернатива математическому ожиданию, на котором основываются многие парадоксы в математике и статистике и которое долгое время было едва ли не единственной основой для анализа алгоритма принятия решений.

Смысл гипотезы, выдвинутой американским математиком венгерского происхождения Иоганном фон Нейманом (1903-1957) и американским экономистом немецкого происхождения Оскаром Моргенштерном (1902-1977), как раз в том и заключался, что в реальности люди предпочтут вариант с меньшим математическим ожиданием, если оно несет в себе меньший риск.

Они предположили, что постулат о максимизации полезности, лежащий в основе большинства экономических учений, не вполне адекватно отражает ситуацию выбора в реальности и не учитывает всех факторов, влияющих на выбор. Так, в ситуации неопределенности или наличия каких-либо рисков сложно предугадать и просчитать все факторы, влияющие на решение.

Авторы теории рискнули предположить, что основным таким фактором будет минимизация риска (она же максимизация ожидаемой полезности), потому что в понимании большинства людей максимальная полезность – это выигрыш с минимальной вероятностью риска. Поэтому далеко не всегда люди будут стремиться к максимальному выигрышу. Скорее, они будут стремиться к минимальному риску проигрыша.

Основы теории ожидаемой полезности были изложены в их совместной работе «Теория игр и экономическое поведение» . В сжатом изложении с основами теории можно познакомиться в статье «Теория ожидаемой полезности» .

Проверяя основы теории Неймана-Моргенштерна экспериментально, Морис Алле пришел к заключению о правильности сделанных выводов, причем подтвердил их математически. Как мы разобрались выше, одинаковое математическое ожидание в разных ситуациях приводит к разным вариантам решения, и критерием принятия решения является как раз минимизация риска проигрыша.

Таким образом, парадокс Алле стал весомым вкладом в теорию принятия решений, дав направление развития мысли и саму возможность сформулировать принципы принятия решений. Уточним, что теория принятия решений – это отдельное направление научных исследований на стыке математики, экономики, психологии, менеджмента и статистики.

Целью этих исследований является выявление закономерностей принятия решений людьми, в том числе в условиях неопределенности, и формирование возможностей прогнозирования принятия решений. Парадокс Алле в теории принятия решений – это, фактически, инструмент прогнозирования принятия решений. Получив такой инструмент, банковские и прочие структуры получают возможность формирования финансовых моделей с заранее просчитываемой реакцией потребителей и большей прогнозируемостью прибыли.

Как считают многие исследователи, парадокс Алле и производные от него исследования выводят на повестку рациональность или, как минимум, предсказуемость экономического поведения человека. Такие выводы наводят на мысль о принципиальной возможности рациональных или, как минимум, прочитываемых и предсказуемых экономических моделях .

Примером прикладного использования парадокса Алле в принятии решений можно считать книгу, написанную исследователями Эдвардом Руссо и Полом Шумейкером Winning Decisions: Getting It Right the First Time («Побеждающие решения: получение правильного результата с первого раза») .

Как верно замечают авторы, сегодня бизнес часто вынужден принимать рискованные решения в условиях недостатка информации и ограниченного времени, что часто влечет за собой ошибки. Тем не менее есть способы наработать деловой навык принятия верных решений и понять алгоритм, как принимать верные решения с первой попытки.

Более подробно значение экспериментов и выводов Мориса Алле для экономики и его вклад в экономическую теорию рассматривается в совместной научной работе группы ученых «Парадокс Алле в экономических исследованиях» .

Однако с идеей рациональности человеческого поведения согласны отнюдь не все ученые. Более того, итоги экспериментов Мориса Алле они не считают доказательством того, что поведение человека хоть сколько-то рационально или предсказуемо. На этом, собственно, и строится основная критика парадокса Алле.