Клуб «Русская Америка»
Флаг с двуглавым орлом в тотемском небе, и двухэтажный особняк Пановых с орнаментом, напоминающим морские водоросли, и солидный дом мореходов Холодиловых, и паруса церквей, и клейма, в которых мне виделись то распластанные шкуры, то раковины, то гребни волн, и даже картуш на «сером» доме Зайцева (строители выложили по его чертежу) все это благодаря Станиславу наполнилось теперь для меня особым смыслом и словно стало своим. Вспоминаю рассказ Зайцева о том, как он показывал город первым туристам. Он так волновался, что неожиданно избавился от давней своей болезни заикания… Вскоре слух о Тотьме и о Зайцеве дошел до Москвы, и его пригласили с докладом в Дом ученых. Было это в 1978 году. А спустя много лет, когда открытие Зайцева уже состоялось, ему предложили защитить диссертацию. Он горячо взялся за дело, погрузился в работу целиком, но отбросил ее в сторону, когда понял, что без его невмешательства в городе быстренько стал пропадать один старинный дом за другим.
Конечно, теперь уже «отцы города» не бросали ему в лицо: «Космополит!», «Диссидент!», «Здесь нет любви к родному городу!» (так говорили о его фильмах в 1982 году и фильмы для показа запретили), и никто из них уже не удивлялся: «Как это? Тотьма открывала Америку… Это мы не проходили», однако старинная Тотьма продолжала (и продолжает) потихоньку исчезать.
Все эти трудные годы Зайцева поддерживала Вологодская производственная группа по охране памятников. Сегодня круг его единомышленников расширился: в Тотьме создали клуб «Русская Америка» клуб содействия ЮНЕСКО, и я уже держала в руках первый номер газеты «Тотемское вече». Познакомилась и с ее издателями: Николаем Алыковым, Олегом Прокошевым; от них услышала о Владимире Замараеве, который работал в Ленинграде прорабом на стройке, однако вернулся в свою родную Тотьму, после того как познакомился с работами Зайцева… Сейчас Замараев вместе с Олегом Прокошевым занят восстановлением традиций Петровской ремесленной школы. (Об этой школе следовало бы рассказать подробно, скажу только, что создал ее в начале XX века на свои средства уроженец Тотьмы купец Николай Ильич Токарев для обучения ремеслам сирот и детей «недостаточных родителей»; здание школы было построено по последнему слову тогдашней техники оно живо и сейчас, стоит на высоком берегу Сухоны, трехэтажное, из красного кирпича.)
Станислав Зайцев и его команда из клуба «Русская Америка» твердо убеждены, что дом-музей И.А.Кускова, открытый недавно, это лишь видимая вершина айсберга, подводная часть которого пока скрыта от глаз людских и которую предстоит явить людям. Они думают о создании Тотемского исторического национального парка «Русская Америка», который включил бы памятники уникального тотемского барокко, эту каменную летопись русского открытия Америки (и не только в Тотьме, а повсюду, где они обнаружены), Посад Соли Тотемской в Варнице, откуда начиналась Тотьма, места, связанные с Ермаком, семьей Чайковских, поэтом Рубцовым…
Я хочу, говорил Зайцев, чтобы дом Кускова, а в будущем и национальный парк помогали осознанию единства мировой культуры.
Река Сухона
Река Сухона.
Сухона – причудливая и «противоречивая» река, одна из самых живописных на Русском Севере и самая масштабная в Вологодском крае. Ее протяженность – 560 км, ширина варьируется от 400 м до узенького, в несколько метров, ручья, берега то пологие, песчаные, то возвышаются скалистыми горами до 80 м.
В Сухону впадает без малого 900 рек и 6000 ручьев, а в бассейне разливается более 400 озер. Любопытной достопримечательностью является Лось-камень – огромный 350-тонный гранитный валун, выступающий из воды практически посередине реки.
Некогда по реке ходили большие суда, в Тотьме было оборудовано целых четыре пристани, а на набережной обустроен бульвар с мощеной мостовой и уютными беседками. Вплоть до 60-х годов прошлого века, пока не проложили автомагистраль, Сухона была единственной артерией, соединявшей город с остальным миром.
Сейчас для судоходства река не пригодна, засушливым летом может сильно обмелеть. Но можно отправиться в сплав на байдарке, плоте или катамаране и полюбоваться красотами главной вологодской реки и ее окрестностей.
GPS координаты: 59.96842499947897, 42.76756300929396.
«Оазис» посреди лесов
Так в одном из интервью назвал Тотьму директор местного музейного объединения Алексей Новоселов. Здесь нет речного судоходства и железной дороги, добраться можно только автотранспортом — настоящий «медвежий угол».
Конечно, городу во многом повезло. Он хорошо сохранился и удобно расположился на трассе между Вологдой и Великим Устюгом — двумя основными точками притяжения в области, радует глаз живописными видами и хранит достаточно интересное историческое прошлое, от которого остались не только воспоминания, но и любопытные материальные свидетельства. Но чтобы привлечь туристов, да и местных жителей заинтересовать, это все надо красиво упаковать и подать. И тотемские музейщики неплохо освоили столь нужный навык.
Возглавив музейную команду города в 2014 году в возрасте 22 лет, молодой директор быстро понял, что на бюджетные средства в кризис особо не разгуляешься и научился привлекать финансирование со стороны. В основном это различные гранты от государственных и частных благотворительных фондов. Именно за счет них продвигается масштабный соляной проект и большинство других инициатив. Что-то дают спонсоры и даже краудфандинг, а иногда деньги приходят и вовсе откуда не ждали.
Почти сказочная история связана с домом купца-мецената Николая Токарева — уникальным для Тотьмы образцом деревянного зодчества начала ХХ века. Построенное в 1906 году здание не похоже на другие дома города, и даже декоративная резьба по фасаду отличается. Скорее всего, его строили приезжие мастера, пояснил «Ридусу» Алексей Новоселов. Здесь явно видны отсылки к модерну, а внутри сохранились три старинные печи, фурнитура, лепнина на потолках.
Дом купца Николая Токарева в Тотьме
Николай Токарев родился в Тотьме, жил и капиталы сколачивал в Ростове-на-Дону, однако щедро тратил их в родном городе и даже завещал ему все свое состояние, но умер буквально накануне революции (в феврале 2017 года), и токаревские капиталы растворились в тумане смутных времен. А в доме, который купец построил для своей семьи, поселились чужие люди.
Здание оставалось жилым вплоть до лета 2021 года, когда последние собственники решили его продать и обратились к музейному объединению с предложением выкупить за один миллион рублей. Таких денег у музея не нашлось, зато появилось опасение, что продажа уникального дома другим людям грозит его полной утратой. Прежние-то жильцы к исторической постройке относились довольно бережно, а новые владельцы запросто могли снести «развалюху», заменив современным коттеджем.
Своими тревогами по поводу судьбы здания Алексей Новоселов поделился в соцсетях, и откликнулся человек, пожелавший остаться неизвестным, который предоставил нужную сумму с условием, что дом будет открыт для посетителей и станет музейным объектом.
Такой своеобразный привет через сто лет от одного мецената к другому подсказал и тему для развития этого проекта. Здесь планируется создать музейно-туристский и деловой центр, посвященный истории предпринимательства и благотворительности на русском севере, с небольшой выставочной экспозицией, общественными пространствами и, возможно, парой гостевых комнат. Но пока дом требует серьезного ремонта, на который тоже нужны деньги.
Опыт спасения незаурядных домов у тотемских музейщиков уже имеется. Год назад они уберегли от сноса еще один примечательный памятник деревянного зодчества Тотьмы — типичный образец застройки, характерной для городской среды ушедших веков. Дом тоже некогда был жилым, но к тому моменту, когда его взяли под свою опеку музейщики, уже несколько лет пустовал, стоял с выбитыми стеклами, частично разобранными полами и печами. Здание отреставрировали с помощью президентского гранта и передали местному Центру развития культуры. Теперь здесь Дом традиций и ремёсел «Морошка», где встречаются ремесленники, проводят мастер-классы, есть небольшой сувенирный магазин.
Восстанавливать исторически постройки помогают и волонтеры. Этим летом, например, в Тотьме прошел волонтерский лагерь, организованный Фондом Потанина и Тотемским музейным объединением в партнерстве с администрацией Тотемского района. Добровольцы приехали из Воронежа, Москвы, Санкт-Петербурга, Челябинской и Вологодской областей. Дом Токарева был одним из основных объектов их работы.
Историческое развитие Тотьмы
В 1137 году новгородский князь Святослав Ольгович обложил данью здешние земли. В грамоте говорится и о погосте Тошме. В период 15-18-х веков Тотьму относили к крупнейшим соляным городам Руси. Тогда ее называли Солью Тотемскою.
В первой половине 16-го столетия эти земли вместе с городом неоднократно разоряли казанские татары. Когда они ушли, в Тотьме начали строить укрепленный острог. Для него выбрали самый высокий прибрежный холм на левом берегу реки Сухона.
В период Смутного времени поляки планировали захват Тотемской крепости-острога, но у них ничего не вышло. Впоследствии эта цитадель стала сердцем нового посада, границы которого практически совпадают с очертаниями современного центра Тотьмы. В 17-м веке торговые миссии открыли здесь свои представительства, а иностранные купцы построили собственные дворы. В течение года Тотьма принимала от пятисот до одной тысячи проходящих кораблей.
После 1750 года местные жители снарядили многочисленные экспедиции, которые побывали на Дальнем Востоке и в Сибири, а также посетили Американский континент, откуда возвратились домой с пушниной. На деньги тотемских купцов-мореходов в городе началось строительство больших храмов с богатым оформлением – Рождественского, Троицкого и Входоиерусалимского.
До революции в Тотьме открыли знаменитую Петровскую ремесленную школу с игрушечной, корзиночной, жестяницкой, плотницкой, токарной и слесарной мастерскими. После 1917 года в городе снесли половину церквей. Спасо-Суморин монастырь передали лесотехническому техникуму, а Входоиерусалимский храм переоборудовали под винзавод.
Зачем ехать в Тотьму
Основанная в 1137 году на левом берегу реки Сухона Тотьма считается одним из самых красивых и особо ценных исторических городов России, сохранивших планировку и большую часть старинной застройки. От столицы области Вологды до него 215 километров, примерно три часа пути на автомобиле. Чуть дальше в том же направлении Великий Устюг — вотчина Деда Мороза.
Сухопутная Тотьма в Вологодской глубинке прославилась как город купцов и мореходов. В середине XVIII века она стала настоящей «метрополией Русской Америки». Тотемские купцы снарядили не менее 20 экспедиций к Тихому океану, открыли Алеутские острова и освоили западное побережье Аляски. Там они весьма успешно промышляли пушнину (попутно сделав массу географических открытий), и успели разбогатеть, пока прибыльный промысел не прибрало к рукам государство.
Об этой странице городской истории рассказывает Морской музей и недавно обустроенная уютная набережная в центре Тотьмы. Таблички с короткими новеллами о странствиях местных мореплавателей встроены в перила, обрамляющие дорожки, и в деревянные ступеньки амфитеатра, с которого открывается захватывающая панорама реки. Здесь приятно отдохнуть после долгих прогулок по городу, развлекаясь занимательным чтением.
На «пушные» деньги купцы строили в Тотьме высокие и стройные церкви-«корабли», покрытые ажурными узорами картушей, причем здесь это не лепнина или рисунок, а часть кладки, слегка выступающая из стен. Есть версия, что в них отражены географические карты, напоминающие о дальних странствиях тотьмичей. В ХХ веке ученые решили, что эти храмы представляют собой самобытную архитектурную школу, и назвали ее «Тотемское барокко».
Самая южная русская крепость — знаменитый Форт-Росс в Калифорнии — тоже была построена тотьмичом Иваном Кусковым. Последний год жизни он провел на родине, где сейчас действует дом-музей путешественника.
В музее церковной старины представлена неплохая коллекция редкой для православия деревянной храмовой скульптуры, а в краеведческом музее можно познакомиться с местными доисторическими звероящерами, реконструированными на основе окаменелостей, найденных по берегам Сухоны. Всего музеев в городе уже восемь, и это — не предел.
Икона Феодосия Тотемского
В последний день моего пребывания в Тотьме мы пошли в Спасо-Суморинский монастырь. Его мощные, словно опоясывающие холм стены были видны издалека. Но лишь подойдя поближе, я увидела, в каком они состоянии… Воинская часть, долгое время размещавшаяся в монастыре, только сейчас покидала его.
Плохонькую иконку Феодосия Тотемского, хранившуюся у бабушки, Станислав помнил с детства. Помнил и то, как однажды соседка попросила ее, а он не отдал. Почему не отдал до сих пор не знает. Не знал он до последнего времени и то, что имя Феодосия Суморина и судьба Спасо-Суморинского монастыря будут связаны с его поисками.
О Феодосии Суморине стоит рассказать особо. До нас, слава Богу, дошла книга, изданная в 1880 году, «Исторические сказания жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии», в ней подробно излагается биография этого человека.
«Соль земли тотемской, так начинается глава о преподобном Феодосии Тотемском, украшение и похвала церкви. Пр.Феодосии, любимый и почитаемый при жизни и еще более прославившийся по смерти, родился в г.Вологде в первой половине XVI века при князе Василии Ивановиче…»
Феодосии был иноком в Прилуцком монастыре. Прошел все тяжелые монастырские послушания: рубил дрова, молол муку, пек хлеба и делал все это с усердием, с любовью, не пропуская ни одной службы. Употреблял в пищу только хлеб и воду. За такую строгую подвижническую жизнь и усердные труды послали его игуменом в Тотьму на соляной завод для присмотра за монастырскими варницами. Рабочие сразу же полюбили молодого инока за готовность всегда помочь людям…
Но Феодосия не оставляла мысль о монастырском уединении. Он выбрал место вблизи Тотьмы, на мысу, образуемом слиянием рек Ковды и Песьей-деньги, и устроил себе там сперва небольшую кущу из ветвей, а потом построил келью. Получив разрешение на строительство монастыря (в 1554 году Феодосии ездил с челобитной в Москву, к царю), он принялся за дело. Жители Тотьмы помогали ему всем, чем могли. Он действовал как рачительный хозяин: купил мельницу на Песьей-деньге, купил покос, овин с гумном, получил разрешение добывать соль на Тотемских солеварнях и продавать ее без пошлины. Он навсегда обеспечил братию содержанием, сам же продолжал вести жизнь строгую: тело изнурял трудами, душу укреплял молитвами…
Умер преподобный Феодосии в 1568 году и был похоронен в монастыре, им созданном. На его могилу приходили странники и богомольцы, просили об исцелении и… исцелялись. В книге приводится ряд подобных случаев. Со временем из-за частых пожаров в монастыре надгробная плита Феодосия Суморина разбилась, и место погребения было утеряно.
В 1796 году, когда начали копать рвы под фундамент новой церкви, обнаружили гроб и в нем увидели «покрытое схимою тело, у которого голова, рука, весь состав и одежды были целы; по вышитым на схиме словам открылось, что это тело преподобного Феодосия Суморина».
Народ требовал объявить Феодосия святым. Начались освидетельствования «нетленного» тела, экспертизы, переписка городского головы Тотьмы с Синодом, митрополита с епископом (кстати, изучая эти документы, Зайцев встретил много знакомых купеческих фамилий). Наконец, наступил день, когда новоявленный чудотворец явился. Литургия, колокольный звон, богатые царские пожалования… «Ныне, свидетельствует книга «Исторические сказания…», мощи преподобного Феодосия почивают в каменном Главном Вознесенском храме, в богатой серебряной раке (6 пуд. 7 фун. 42 зол. серебра 84-й пробы) под балдахином. Чудесные исцеления, начавшиеся совершаться при гробе препод. Феодосия через 38 лет после его кончины и особенно во множестве происходившие при обретении его мощей, продолжаются и поныне».
В 1927 году мощи святого Феодосия перевезли в Вологду. Там они находятся и сейчас. Но тотьмичи намерены требовать возврата. И мне кажется, что дело не только в «святости мощей». Духовный потенциал таких людей, как Феодосии Тотемский, не растворяется во времени. Это живой источник нравственности для тех, кто живет ныне на его земле…
В Спасо-Суморинском монастыре был похоронен, как и многие именитые граждане Тотьмы, Иван Александрович Кусков. Плиту его найти не удалось может, и она легла в фундамент той бани, строительство которой наблюдал в молодости Станислав. На месте предполагаемого захоронения Ивана Кускова стоит сегодня деревянный крест и лежит якорь.
Мы положили у якоря полевые ромашки, и Станислав тихо прочел рубцовские строчки: За все добро расплатимся добром. За всю любовь расплатимся любовью…
г. Тотьма, Вологодская область Лидия Пешкова, наш спец. корр. | Фото Дмитрия Давыдова и Станислава Зайцева
Посолить и перемешать
Тотьма претендует на звание места, где впервые на Руси (или как минимум в ее северной части), стали варить соль — по некоторым оценкам, еще в XII—XIII веке. И сегодня тотемская соль обещает стать одним из основных туристических брендов региона.
В недрах здешней земли находятся подземные воды со слабой концентрацией соляного раствора, и средневековые жители этого края научились их добывать и выпаривать соль. Промысел, расширившись и усложнившись до целого солеваренного завода, успешно просуществовал до конца XIX века, и теперь возрождается в виде масштабного проекта по изучению, сохранению и актуальной репрезентации местного солепромышленного наследия.
На месте завода, на берегу реки Ковды, между устьями рек Ляпунихи и Солонухи, создается историко-ландшафтная территория «Соль Тотемская». Здесь сохранилось пять рассоло-подъемных труб XV—XVII веков из лиственницы (она не гниет и не разбухает в воде, местные жители до сих пор берут оттуда рассол для консервирования овощей). Уже оборудован пешеходный маршрут: деревянные дорожки к трубам, смотровые площадки, мостики. На очереди — большой музейный комплекс.
Его задача — показать, как выглядел промысел в разные периоды, от примитивных солеварен XII века (каменка с бочкой и ковшом) до более совершенных сооружений XIX века. Со временем здесь появятся рассолоподъемная башня и градирня, информационный центр, сувенирный киоск. Пока же восстановлены образцы примерно XVI века — амбар для хранения соли (в нем планируется проводить выставки и различные мероприятия) и действующая варница, где над вырытой в земле печкой с открытым огнем в огромной железной сковороде (црене) по-настоящему выпаривается соль.
Но «Соль Тотемская» — это не просто модная ныне стилизация под старину на радость туристам. Здесь все «по-взрослому». С самого начала на месте будущего комплекса ведутся настоящие археологические раскопки. Ставку делают на историческую достоверность и реконструируют все предельно аутентично, до мельчайших деталей. Так, недавно проект получил 5 миллионов рублей от Благотворительного фонда Владимира Потанина в рамках грантового конкурса «Индустриальный эксперимент». На эти деньги, в числе прочего, планируется выковать новый црен по старинной технологии.
Найденные во время раскопок подлинные артефакты — фрагмент рассоло-подъемной трубы и изрядно погрызенный ржавчиной, но все еще впечатляющий црен — уже поселились во внутреннем дворике тотемского краеведческого музея. И еще в рамках того же проекта в городе создано творческое пространство «АнтреСОЛЬ», где можно узнать историю солеварного промысла, а также проводить различные мероприятия — встречи, лекции, мастер-классы.
Прямой человек
|
|
Успенский храм на берегу Сухоны – ныне музей церковной стариныВ летние дни Тотьма кажется уютно-безмятежной. А осенью – прозрачно-задумчивой. Миновав городской парк с детской площадкой (той самой, устроенной к юбилею), выхожу на высокий берег Сухоны. Такие дали открываются! Не случайно наши предки выбрали это место: чтобы поставить рядышком сразу два храма, Успенский и Воскресенский, да ещё 52-метровую колокольню возвели, откуда Божий мир можно видеть с высоты птичьего полёта.
Сейчас эти здания принадлежат Музею церковной старины и выставочному центру. Заведующая Валентина Алексеевна скромно отрекомендовалась: «Да я, наверное, мало что знаю, вот если бы Зайцев был жив…»
Ну прямо дежавю какое-то! Второй раз на дню слышу эту фамилию. Ещё в начале 90-х мне рассказывали о Станиславе Зайцеве. Приехав в Тотьму, как раз попал тогда на годовщину его памяти, и его друг Владимир Замараев показывал мне дневники погибшего краеведа и видеозаписи – как Зайцев вместе с командой деревянного коча «Помор» борется с огромными океанскими волнами, правя в сторону Аляски (Крест на картуше, «Вера», №№ 163–164, февраль 1995 г.).
– Зайцев придумал концепцию музея Кускова и руководил созданием первой экспозиции, – вспоминает заведующая. – Но этого ему показалось недостаточно, и он решил сам пройти маршрутом морехода. В 91-м году они на коче доплыли до Чукотки и там оставили судно на зимовку. На следующий год директор нашего музейного объединения его не отпускал: «Ты никуда не поедешь! Заявление твоё не подпишу». Но Станислав Михайлович всё равно отправился – без оформления отпуска, за свой счёт. Доплыли они до Ванкувера, и там, в порту, 22 ноября он исчез. Мы все тут испереживались… Минуло полгода, и из Канады пришла телефонограмма: пришлите стоматологическую карту для опознания – в заливе нашли тело. Похоронили Станислава Михайловича достойно: сначала доставили в Форт-Росс, куда он стремился, затем сюда…
Человеком он был прямым и очень энергичным. Помню, в деревне Биряково собирали мы предметы народного быта и наш водитель ножку от прялки в крапиву отбросил – слишком уж большая гора образовалась. А Станислав Михайлович всё носит и носит: «Ничего не должно пропасть!» Там же устроились на ночлег. Уже полночь, а Зайцева нет. Пошли его искать. Близ местного храма слышим: «Идите сюда!» Зайцев опять что-то нашёл. Рассказывает нам про храм: уже глубокая ночь, а мы так заслушались… На его экскурсии туристы по нескольку раз приходили, чтобы ещё раз послушать. Однажды занялась я исследованием семантики крестьянских узоров, показала ему свою работу. «Подождите, – говорит, – у меня где-то залежались записи о деревенской вышивке». Показывает свои наброски – а это настоящий научный труд. Ему и в голову не пришло его опубликовать.
А сколько сил он отдал, чтобы найти мощи святого Феодосия, основателя Суморина монастыря! И когда в 1988 году мощи обнаружились в Вологде, в подвале Софийского собора, то найденные им документы, акты освидетельствований XVIII века, очень пригодились. Боролся он и за сохранение Суморина монастыря. Заявления в прокуратуру писал даже в стихах:Башни, стены, храмы, зданья –Какой порядок и уют,Здесь русской родины дыханье, –Какой громадный вложен труд.Наш предок, люд простого званья,Такое чудо сотворил.Лишь преподобный ФеодосийЧин чудотворца получил.Здесь отразили натиск шляхтов,И Пётр Великий побывал,И Александр, и Павел ПервыйПодарки в монастырь прислал.Иван Васильевич, самый грозный,Сию крепость строить разрешил.Не для того ли, чтоб МакаровЕго сегодня разрушил!
Это когда монастырь собирались перестроить для разных нужд…
Церкви-корабли и тотемское барокко
То не сказка, то быль о том, как русская предприимчивость и купеческая смекалка позволили солеварному городку получить громкое и почетное прозвище «город мореходов».
В допетровские времена-то как было. Вся заморская морская торговля через Север Руси шла, других выходов к морю попросту не было. Торговый Северо-Двинский водный путь соединял Вологду с Архангельском и убегал в море, а Тотьма как раз по дороге лежала. Да не простым портом была, а большим известным солеварным центром. Ежегодно здесь добывали две сотни тысяч пудов 5-6% соли.
Петр I Тотьму посещал трижды и конечно легенды за собой оставил. По одной из них, царь приложил руку, а точнее язык, к названию города, якобы произнеся фразу: «То не город — то тьма», да только это не больше, чем историческая байка. А вот еще говорят, что он самолично ведерко соли из одной из варниц вытащил. Может и было, кто знает.
Вот уж с чем поспорить сложно, так это с бурной строительной деятельностью государя и разнообразными открытиями, сделанными в период его царствования. Все они печальным образом отразились на жизни далекого вологодского городка. Главный торговый путь теперь лежал через Петербург и Балтику, а на юге такие соляные озера открыли, что Тотьме и не снилось.
Да это все присказка была. Местные купцы долго не горевали, а разрабатывали новую действенную стратегию, которая позволила Тотьме сохранить завидное торговое положение до середины XIX века.
Главной для купцов стала родная река Сухона, что уносила их корабли к Белому морю да только на этом их путешествие не заканчивалось, как раньше, а только начиналось.
Ходили тотемские купцы и в Атлантический океан, и в Тихий. И за Атлантический океан, и за Тихий, аж до самой неизведанной Америки. За 40 лет было только в Тихий океан было снаряжено 20 экспедиций. Да столько раз вологодские и московские купцы, вместе взятые, не плавали.
И не только торговали тотемские купцы, но и географические открытия в честь русской земли делали. Неужели вы не слышали про великих тотемских открывателей Холодиловых, да Пановых, да Черепановых? Редко кто их знает, а жаль.
Может предвидели это купцы, а потому стали на родине памятники себе ставить, в виде необычных церквей. Ставили они их во славу собственным приключениям и из-за избытка богатств, которые в тех приключениях удавалось заработать. Да еще и соревновались меж собой, чья церковь выше да богаче получилась.
Так вот незаметно родился удивительный архитектурный стиль, который называют тотемское барокко, русско-американское барокко, летопись русского открытия Америки или «русский стиль морских открытий».
Тотемские церкви, действительно, по силуэту похожи на парусники. Историки даже шутят иногда по поводу их внешнего вида. Чтобы понять, как выглядит тотемская церковь, нужно представить себе обычную старинную русскую церковь, а затем мысленно сплюснуть с двух сторон и вытянуть ее вверх раза в два, а то и больше.
Тотемские церкви, изящные и мощные, врезаются каменными корпусами в волны городской зелени, тянут в голубое небо башенки-мачты, готовы в любой момент поднять якоря и сорваться для нового неведомого странствия. Хоть на «одномачтовые» церкви Рождества Христова да Успенскую посмотрите, хоть на «многоярусные парусники» церквей Входа Господня в Иерусалим, Иоанна Предтечи, Троицкой в Зеленской Рыбачьей слободе да Воскресенской в Варницах. Только в Спасо-Суморином монастыре да полуразрушенный Богоявленский собор выглядят не столько парусниками, сколько приземистыми ладьями.
А знамениты они на весь мир еще и необычными декором внешних стен. Присмотритесь повнимательнее. Все церкви покрыты завитками. То картуши – элемент стиля барокко, который внешне напоминает скрученные в трубу мореходные карты. Ну, а клеймами их зовут по-русски, видимо, чтобы подчеркнуть принадлежность какому-то купеческому роду.
Уникальность тотемских картушей состоит в том, что они не являются лепным декором. Все они – часть кладки и выполнены путем выдавливания за пределы фасада некоторых кирпичей, на большую или меньшую длину. Картуши каждой церкви неповторимы. Историки насчитывают около 50 разнообразных элементов, которые складываются в причудливые цветы, раковины, звезды и кресты. Таким особым способом тотемские купцы еще раз благодарили создателя небесного за удачные походы и подчеркивали собственную значимость и богатство. А откуда же оно пришло?
История
Тотьма почти не изменилась с тех пор, когда отсюда отходили суда мореплавателей и первопроходцев, которые предпринимали экспедиции к далёким берегам Сибири, Дальнего Востока, Аляски и Алеутских островов. Плыли торговать и добывать, а вернулись с составленными картами новых мест и описанием аборигенов. Главная достопримечательность, символ и лицо Тотьмы – храмы, похожие на корабли – были построены на пожертвования тех самых купцов-путешественников. Первый образец “тотемского барокко” — Храм Воскресения в Варницах начал строиться в 1743 году, строительство последнего — Храма Успения в Тотьме — завершено в 1808.
Всего в начале XX века в Тотьме находилось 17 каменных храмов. До настоящего времени сохранилось пять — Входоиерусалимский, Успенский, Воскресенский, Рождественский, Троицкий.
О земном
Официальные сайты анонсируют в тишайшей Тотьме два ресторана, пяток кафе и три гостиницы. Мы же не успели воспользоваться всем этим великолепием, а купили еды в малюсеньком гастрономе и отправились обратно в Вологду, откуда приехали тем же утром.
На осмотр Тотьмы и небольшое путешествие по реке Сухоне (которое очень советуем при благоприятной погоде повторить, договорившись с любым местным лодочником) нам хватило одного дня.
В русле Сухоны, кстати, лежит огромный камень Лось: можно взобраться на него и оценить на взгляд, мог ли Петр I на нем разместиться со всей своей свитой, как гласит легенда. Мы до русла и Лося не доехали, удовлетворившись бесконечным отражением неба и храмов в тихой реке, – а значит, вы можете увидеть в Тотьме больше нас.
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
ПОМОЧЬ
Тотемские краски
Валентина Алексеевна провела меня по музею. «Памятники северной русской иконописи» здесь очень древние – с XV века. Есть и деревянная храмовая скульптуры XVIII века. На стендах – образчики художественного лицевого шитья, медной пластики, церковных одежд, книг и т. д. Почётное место занимают образы местночтимых святых – Феодосия Суморина, Вассиана Тиксненского, блаженных Андрея и Максима Тотемских.
– У вас выставлены иконы только местного письма?
– Да, все местные. Прежде они не выставлялись, хранились в запасниках. В 1971 году приехали реставраторы из центра Грабаря, обследовали запасник со 138 иконами, стали «раскрывать» тёмные доски. И были очень удивлены. Оказалось, что существует особый тотемский стиль иконописи.
|
|
Валентина Алексеевна Притчина возле своего храма-музея с картушамиПовторилась история с профессором Тельтевским – известным историком русской архитектуры. Раньше он Тотьму не замечал, всё больше писал про Вологду да Устюг. А однажды увидел пять наших храмов – и был поражён: это же своя, тотемская, архитектурная школа! Особенно его порадовали картуши на храмовых стенах. Они выполнены не в лепнине как обычно, а являются частью кладки стены. То есть специально формовали кирпич, чтобы образовался рисунок. И картуши не осыпались – если упадут, то только вместе со стенами. Это было открытие. Так же произошло с иконами. Когда очистили тёмный слой у одной иконы, затем у другой, то глазам предстал невиданный ещё стиль письма. Какие-то аналогии, конечно, угадывались, профессор Рыбаков отмечал: «Сумеречный колорит икон, плотные приземистые фигуры персонажей, скованные движения даже в самых динамичных композициях позволяют соотнести тотемские памятники с их южными соседями – костромичами». Но было и своё, тотемское.
– А что именно?
– Специалисты отметили, например, такие признаки: сочетание в колорите золота и серебра, тёплый коричневато-золотистый санкирь (первый слой краски) и тёплое же песочно-золотистое вохрение… Тотемские мастера в XVI и XVII веках часто сочетали в письме серебро с золотом, причём серебро, как правило, доминирует. На некоторых иконах в глаза бросается монументальность фигур и необычная узорчатость нимбов. По мнению реставраторов, тотемские иконы замечательны замысловатой узорчатостью, удивительной теплотой и искренностью, исходящих от изображения.
– Известны имена тотемских иконописцев?
– Самый известный – Яков Попов, который в 1626 году написал портрет-икону преподобного Феодосия Суморинского. Этот образ поместили у гроба преподобного, и все последующие иконы списывались с него. Почему портрет? Образ составлялся по словесному описанию, которое дал столетний монах Спасо-Суморина монастыря отец Косма (Любовцев), лично знавший преподобного Феодосия.